Людмила КРУГЛИК. “Армейские будни”, “Сорок первый”, “Живая боль”

Армейские будни

Армейские будни – пути и дороги,
Бессонные ночи – наряды, тревоги,
Учения марши. Всегда наготове
К событиям жизни, порою суровым.

Служить на границе. Ты в вечном дозоре,
Чтоб ясными были закаты и зори.
Чтоб мирными были родные просторы
И жизнь миновали потери и горе.

Шепнёт ли по травам задиристый ветер
Солдат на посту сразу всё заприметит,
Иль с ветки вспорхнёт незаметная птица
Дозорный проверит, ведь это граница.

А в нескольких метрах чужие просторы,
И знать невозможно согласье иль ссору
Хранят эти земли, их реки и горы?
Стоит воин храбрый в бессменном дозоре.

Он верен родным и земле своей свято
И всех защитит от врага, если надо.
Несёт свою службу, встречая рассветы,
Чтоб люди дарили любимым букеты.

А дома ждёт мама, жена и сынишка,
Обнимет родных, поцелует парнишку.
Не чужды, как всем, ему пылкие чувства –
Умеет любить и грустит, если грустно.

Обычные люди – тревоги, наряды…
И мужество в сердце не ради награды.
Армейские будни, такая работа
Учения, марши, дежурства, походы.
Сорок первый

Тёплый вечер. Над крепостью Бреста
Смотрит с неба на землю Луна…
Стой! Граница! Дозорный на месте –
Спи спокойно, родная страна.

Сорок первый. И звуки оркестра,
Кружит в вальсе их бал выпускной.
Рио – Рита… сыграйте маэстро…
Эта ночь отозвалась войной.

Там, за Бугом тревожные вести,
Самолеты надрывно гудят.
Город спит. А у крепости Бреста
Бомбы градом на землю летят.

И в рассветном тумане бок о бок
Жизнь со смертью в неравном бою.
Каждый воин в атаке не робок –
Защищает Отчизну свою.

Им нельзя отступить и сдаться,
Рядом падает первый, второй…
Постоим за Отечество, братцы! –
Крикнул кто-то, – вставай, кто живой!

На исходе вода и нет хлеба,
Нет патронов и мало гранат –
Алый флаг украшает небо,
Раздражая фашистских солдат.

Восемь дней между жизнью и смертью!
Я стою у святого огня.
Горстка храбрых, ушедших в бессмертье
С поднебесья глядит на меня.

И героев незримые лица
Вновь в строю, продолжают служить…
В карауле наряд на границе,
Охраняет страны рубежи.

Тёплым утром весеннего мая,
В жаркий полдень июньского дня
Пограничник, свой долг выполняя,
Мир хранит для тебя, для меня.
Живая боль

Июнь. От соловьиных трелей
Вздыхает сладко тишина…
Лишь миг, и смотрит с цитадели
Глазами детскими война.

Девчушка Валя, лет пятнадцать.
У матери с отцом одна.
День выходной. Кино и танцы…
Бомбежка рушит негу сна.

Свинцовый град. Пожар. Тревога.
Погладил Валечку отец.
– Война, – сказал. И по дороге
Ушел под пули и конец.

Во двор бегут дочурка с мамой,
А там все женщины с детьми.
Спешат в укрытье. Всюду ямы.
Фашистами разрушен мир.

Сидеть в казарме страшно, душно,
Но есть надежда: не найдут.
Вдруг плач ребенка тишь нарушил
И вот фашисты тут, как тут.

Согнали всех и под прикладом,
Как скот погнали к Муховцу,
Но не смолкает канонада,
Как залп отваги храбрецу.

Подумав, посмотрел на Валю
Поджарый немец-офицер.
Глаза глядят бездушьем стали…
Он взял девчушку под прицел,

Толкнул: “Иди к своим солдатам,
Скажи, чтоб вышли поскорей.
Иначе женам, их ребятам
Не видеть больше ясных дней.”

Пошла. Под пулями. Босая.
И нет пути, свинцовый град.
Ползла без сил. Опять вставая…
С руин ей руку дал солдат.

И вот она уж в цитадели.
Ни слова им о сдаче в плен…
Бинтует раненых. Неделя.
Живых все меньше, смерти тень…

Со стен мемориала снова
Глядит на мирный день весна.
Живую боль тех дней суровых
Вновь обнимает тишина.

И день, и ночь не спит граница
Один дозор, другой дозор.
Пусть мир листает лет страницы.
Не проберется враг, как вор.

Людмила КРУГЛИК