Литературный марафон к 80-летию Хатыньской трагедии «Званоў перазвон». Григорий СОЛОНЕЦ. Хатынь – наша вечная боль

Cобирая минувшей осенью грибы на Логойщине, так увлекся тихой охотой, что не заметил, как отклонился от маршрута и оказался недалеко от несуществующей деревеньки, известной всему миру.

Правда, услышав печальный перезвон, вначале подумал, что он раздается из какой-то местной церкви. А через мгновение понял: так торжественно-печально могут звучать только колокола Хатыни, к которой рукой подать. Было уже не до грибов: ноги будто сами направились к мемориальному комплексу, торжественно открытому 5 июля 1969 года. С тех пор с интервалом в 30 секунд здесь в набат звучат колокола, оплакивающие гибель ни в чем неповинных 149 мирных жителей, 75 из которых дети (самому младшему было всего 7 недель от роду).

Не так давно я встречался с директором мемориала Артуром Зельским, от которого узнал немало жутких подробностей разыгравшейся здесь 22 марта 1943 года трагедии.

Семилетнего Витю Желобковича перед смертью прикрыла собой мама, под трупом которой он тихонько все время и пролежал, пока не покинули место трагедии каратели. 12-летний Антон Барановский тоже чудом спасся: эсэсовцы и полицаи приняли его, потерявшего сознание от ранения в ногу, за мертвого. Еще троим детям – Володе Яскевичу, его сестре Соне и Саше Желобковичу также невероятно посчастливилось уцелеть в том аду…

Из взрослых выжил только 56-летний сельский кузнец Иосиф Иосифович Каминский (1887-1973). Обгоревший и раненый, он пришел в себя только поздно ночью. Среди трупов односельчан нашел своего сына Адама. Мальчик был смертельно ранен в живот, получил сильные ожоги и умер на руках отца. Иосиф Каминский с сыном послужили прототипами знаменитого памятника – шестиметровой бронзовой скульптуры «Непокоренный человек», стоящей у входа в мемориальный комплекс.

Иосиф Каминский присутствовал на открытии мемориала. От волнения и нахлынувших воспоминаний с трудом выступил, закончив речь простой просьбой, обращенной ко всем живущим: «Люди, сделайте так, чтобы это никогда не повторилось!». И, не сдержав слез, заплакал. До последних дней жизни он приезжал в Хатынь, чтобы мысленно побыть наедине с односельчанами, в тихой печали пройтись по деревне, постоять на своем бывшем подворье, на месте, где была собственноручно построенная хата, наполненная детскими голосами, и текла размеренная мирная жизнь.

…Неспешно иду по бывшей деревенской улице, выложенной серыми, под цвет пепла, железобетонными плитами. На месте сожженных домов – всего их 26 – нижние венцы срубов из бетона и печные трубы, обожженные огнем. Перед каждым двором открыта калитка, символизирующая одновременно горечь утраты хозяев и их гостеприимство при жизни. На печных трубах-обелисках – бронзовые таблички с именами родившихся и живших здесь.

Рядом сомкнуты плиты из черного гранита, символизирующие заваленную крышу сарая, в котором были сожжены люди. Пепел от них навечно замурован под этими плитами. На братской могиле из белого мрамора – Венец памяти. На нем – наказ погибших живым:

«Люди добрые, помните: любили мы жизнь и Родину нашу, и Вас, дорогие. Мы сгорели живыми в огне. Наша просьба ко всем: пусть скорбь и печаль обратятся в мужество ваше и силу, чтобы смогли вы утвердить навечно мир и покой на Земле. Чтобы отныне нигде и никогда в вихре пожаров жизнь не умирала!». С другой стороны Венца ответ живых погибшим: «Родные вы наши. Головы в скорби великой склонив, стоим перед вами. Вы не покорились фашистским убийцам в черные дни лихолетья. Вы приняли смерть, но пламя любви к Родине нашей советской вовек не погаснет. Память о вас в народе бессмертна, как вечна наша Земля и вечно яркое солнце над нею».

На территории комплекса находится единственное в мире кладбище сожженных деревень – 185 символических могил напоминают нам об этом. 186-я не возрожденная деревня – сама Хатынь. Всего же на территории Беларуси гитлеровцы сожгли и уничтожили более 9.000 населённых пунктов.

Завершает мемориальный комплекс «Древо жизни» на ветвях которого в алфавитном порядке перечислены названия 433 белорусских деревень, сожженных оккупантами вместе с жителями, но восстановленных после войны. На мемориальной Стене памяти установлены плиты с названиями 260 лагерей смерти и мест, где фашисты массово истребляли на территории Беларуси людей. В память о погибших горит Вечный огонь.

Трагическую судьбу Хатыни повторили и Кондратовичи — ещё одна деревня на Логойщине, 82 жителей которой вместе с детьми эсесовцы Дирлевангера заживо сожгли в местной школе спустя 4 месяца после Хатыни. На месте той школы — братская могила. Мемориалом же всем сожжённым в годы войны деревням, символом вечной памяти и скорби белорусского народа навсегда стала лесная Хатынь, первое упоминание о которой относится к июлю 1551 года. К слову, тогда в ней проживало около двухсот человек.

За полвека Хатынь посетило более 35 миллионов человек из почти сотни стран. Площадь комплекса 50 гектаров. Здесь никогда не меняли природный ландшафт. Все оставили так, как было.

…Погожий солнечный день. Осенняя тишина все спеленала вокруг, ее с секундной точностью нарушал лишь печальный перезвон меди и олова. Людей мало, рабочий день. Вот фотографируется на память группа зарубежных студентов, кажется, из Китая. Дедушка с внучкой, судя по одежде и корзинке в руке, наверное, такие же грибники, как и мы с женой, пришли из леса. Две молодые семьи с детьми приближаются к комплексу от автостоянки. Слышу заинтересованный мальчишеский вопрос: “Пап, а здесь что раньше жили люди, и их тоже люди сожгли?”

– Нет, сынок. Это сделали изверги. Независимо от национальности их называют фашистами…